Алексей Пожидаев взглянул на часы: пять утра. Он стоял на ступеньках перед входом в офис детективного агентства, солнце только что взошло, и его лучи начинали выглядывать из-за крыш домов на противоположной стороне улицы. Воздух ещё оставался чистым и свежим, и трудно было подумать, что всего через несколько часов на город снова опустится невыносимая жара.
Неожиданно с Плехановской на Никитинскую вывернул полицейский патрульный автомобиль и остановился рядом с входом в агентство. Из автомобиля вышли двое: высокий крепкий лейтенант лет тридцати и совсем молодой старший сержант небольшого роста.
— Гражданин, — обратился лейтенант к стоявшему на ступеньках, — предъявите документы.
— Спокойно, лейтенант, — достал значок Алексей. — Майор Пожидаев, Железнодорожный РОВД.
— Извините, товарищ майор: Сети почему-то нет — очки с базой данных не соединились.
— Ничего. Бывает. Я тут мимо проезжал — краем уха услышал. Доложите обстановку.
— Да вот, сигнализация у них забарахлила, — объяснил лейтенант. — Здесь такая система, которая периодически посылает сигналы на пульт. Если очередной сигнал не приходит, значит, что-то не то. Сигналы перестали поступать, вот нас и прислали.
— Понятно. Ну, что, давайте проверим? — предложил Пожидаев.
Он толкнул ставню из толстого металла, и она легко отъехала в сторону.
— Вот тебе раз! — удивился Алексей и дёрнул за ручку двери. Та поддалась. — Открыто. Так, лейтенант, давай внутрь — осмотрись там. Я тут прикрою. Если что — зови. А ты, сержант, обойди дом с той стороны — окна покарауль. Ну, ребята, начали.
Лейтенант с пистолетом наизготовку скрылся в темноте офиса, а сержант с автоматом наперевес побежал через арку во двор. Но не успел он укрыться за одним из деревьев напротив окон, как в доме раздался взрыв.
— Ё! — воскликнул сержант и бросился обратно к входу в агентство.
Он перемахнул через цветочный куст на клумбе, завернул за угол и тут же получил удар ладонью в лицо. Сержант рухнул на газон, отбросив автомат в сторону, а нападавший ловко оседлал его и сломал шею.
Сергей открыл глаза и оказался на широкой улице. Всё здесь ему было знакомо — и автобусная остановка, и антикварный магазин, в котором он проводил раньше уйму времени, рассматривая новые книги и разговаривая с продавцом, добродушным стариканом Василием Петровичем. Сергей помнил каждый дом на этой улице, каждое деревце: здесь прошли его детство и юность. Вон надпись на стене: «Серёга и Мишка — друзья на всегда», которую он со своим соседом по подъезду Мишкой Разгоняевым сделал, когда учился в пятом классе; вон то кафе, где проходило его первое свидание, и клён слева от двери, у которого он в первый раз поцеловал симпатичную брюнетку Светку Черкашину, через пару месяцев после этого переехавшую с родителями в другой город. Сергей до сих пор помнил тот робкий первый поцелуй, тот озорной блеск в глазах Светки, её учащённое дыхание, осторожное прикосновение Светкиных пальцев к его щеке...
Всё на этой улице было по-старому, таким, как в его воспоминаниях, но что-то заставило Сергея насторожиться. Может, отсутствие вокруг людей и автотранспорта, разбросанный по асфальту мусор, неестественная звенящая тишина? Или нечто другое, но, тем не менее, заставляющее напрягаться каждый нерв в его теле.
Вдруг Сергей услышал нарастающий с каждой секундой гул, будто снежная лавина скатывалась с горного хребта. Через минуту он понял, что это топот множества ног. Сюда шли люди, множество людей, а Сергей всё стоял посреди улицы, обернувшись на звук, и ждал.
Когда шум стал таким оглушающим, что Сергей начал беспокоиться за целостность своих барабанных перепонок, из-за угла в ста шагах от него подобно прорвавшей плотину реке вырвались первые ряды бесконечного людского потока, который постепенно заполнил всю улицу, с бешеной скоростью надвигаясь на одиноко стоящего перед ним человека. И этот человек, ещё ничего не понявший, пошёл навстречу толпе в надежде узнать, что происходит. Но люди не замедлили шаг, не отозвались на окрики, и, в результате, Сергей, врезавшись в плотные ряды идущих, стал пробираться вперёд, рискуя каждую секунду быть сбитым с ног и без сожаления затоптанным. Люди двигались словно бездумные роботы, лица их были абсолютно безразличными, глаза, наполненные пугающей ледяной пустотой, смотрели невидящим взглядом в никуда.
Мимо Сергея прошёл его друг детства Мишка Разгоняев, почему-то не лысый, а гладко причесанный и тщательно выбритый, в дорогом заграничном костюме. Но в глазах его была та же бесконечная, не имеющая дна пропасть. Когда Сергей ухватился за Мишкино плечо, тот, даже не повернувшись, вырвался и продолжил путь.
Сергей остановился в недоумении. Мимо проплывали знакомые и незнакомые лица, и на всех маской застыло глупое, раздражающее умиротворение... Неожиданно он увидел её и с криком «Светка!» бросился за промелькнувшим перед его испуганным взором видением. Сергей догнал девушку, взял за руку, пытаясь остановить, но она вырвалась с невероятной силой, никак не вязавшейся с её стройным, хрупким телом, и двинулась дальше. Тогда Сергей снова догнал Светку (а может, и не Светку уже?), встал перед ней, схватив за плечи, и как следует встряхнул. Но та по-прежнему смотрела куда-то сквозь него стеклянными глазами, лицо её ничего не выражало и выглядело мёртвым.
— Что с тобой, Света?! — кричал Сергей прямо в мучительную пустоту её глаз. Он не мог понять, а, следовательно, и смириться с тем, что когда-то тонул в их зелёной глубине, а теперь, пытаясь нырнуть туда, отскакивал с тупым упорством резинового шарика. — Отзовись! Скажи что-нибудь!
На мгновение внутри её расширенных зрачков что-то промелькнуло, и этот проблеск подал Сергею надежду. Но нет — всё уже стало как прежде: на него смотрели две застывшие стекляшки, в которых отражались стремящиеся куда-то с упорством запрограммированных машин люди. Внезапно в Сергее пробудилась та давняя, уже почти забытая страсть, смешалась с пронзительным отчаянием, заполнила до краёв, и он, не удержавшись, горячо поцеловал девушку. Только существо, некогда бывшее Светкой, его Светкой, толкнуло Сергея с такой силой, что тот, потеряв равновесие, упал под ноги толпе. Девушка же спокойно переступила через упавшего и устремилась вслед за другими.
Сергей попытался подняться, и, когда уже готов был встать во весь рост, расталкивая напирающие безумные, бесчувственные тела, он увидел перед собой старого, усохшего, но, тем не менее, не сгорбленного под тяжестью многих лет жизни Василия Петровича. Сергей тотчас с силой упёрся руками в его грудь и, насколько мог громко, закричал:
— Очни-и-ись!
Несколько секунд Сергей не мог сообразить, что случилось, и, только оглядевшись вокруг, понял — людской поток остановился, застыл. На Сергея снова обрушилась неестественная тишина, нарушаемая лишь его собственным тяжёлым дыханием. «Всё... Наконец-то... Надо узнать, разобраться», — пронеслось в голове у Сергея. Пелена перед глазами рассеивалась, сердце больше не пыталось выскочить из груди — Сергей начинал приходить в себя, когда внезапно, словно по чьей-то неслышной команде, толпа рванулась вперёд, но уже не шагом, а не по-человечески быстрым бегом. Сергея сбили с ног, и он упал лицом на пыльный асфальт, разбив до крови нос. Попытки подняться остались безуспешными: люди уже не обходили его, а бежали прямо по ёжившемуся с каждой минутой всё слабее телу. Кто-то, споткнувшись, падал, и его тоже затаптывали, но толпа ни на секунду не останавливалась, а, казалось, даже увеличивала скорость...
Сознание уже покидало Сергея, но он упорно цеплялся за окружающий мир, не желая умирать, не разобравшись во всём. Как же так, что же случилось с ними, со всеми людьми? Что произошло с нашим миром? Неужели конец?! Но так не должно быть! Не должно быть... Пустота... Вокруг пустота, внутри пустота... Пустота — пусть и так — просто так... Нет! Надо разобраться, в чём причина. Кто это сделал?.. Снова пустота. Она трясиной утягивает за собой, в себя, в ликующую бездну... Нельзя ей противиться — там покой, счастье... Нельзя... Но, боже, сколько же можно падать... ПУ-СТО-ТА...
— Не может быть! Ты посмотри на это!
Кирилл Грачёв глядел на мониторы и не верил глазам. Сергей сидел в удобно облегающем его кресле, опутанный проводами с датчиками. Глаза его были закрыты, тело расслаблено. Но на мониторах картина представлялась совершенно иная: по мозгу Сергея шла серия беспорядочных и сильных вспышек активности. Что-то с ним явно происходило.
— Витя, — крикнул Кирилл своему ассистенту, — ты видел такое?! Ведь никогда этого не было. Можешь как-то объяснить?
— Не понимаю, Кирилл Михайлович. Параметры эквивалентны мышиным, никаких крайностей. Но мыши так не реагировали.
— Вот-вот. Что с внешними раздражителями?
Виктор подошёл к Сергею, ткнул пару раз иголкой в ногу, потом в руку — подопытный не пошевелился. Поднял ему веко, посветил фонариком — никакой реакции.
— Он в отключке, Кирилл Михайлович.
— Ага, хорошо, — успокоился Грачёв. — Значит, работает системка: он где-то там, в виртуале. В лучших мирах... — он усмехнулся. — Но как всё-таки крутит мозг!
Вдруг раздался предупреждающий сигнал, и сразу на мониторах появились красные сообщения о выходе параметров пациента за пределы нормы.
— Чёрт! — воскликнул Кирилл. — Сердцебиение учащается, давление растёт. Какого хрена?!
— Может, отключить? — спросил Виктор.
— Подожди пока. Ещё не страшно.
Показатели росли, вспышки в мозге становились чаще и обширнее. Вдруг Сергей начал трястись — не сильно, но заметно, будто при ознобе.
— Отключайте! — закричал Виктор.
— Нет! Ещё не всё! Мне нужно дальше!
— Да он же умрёт сейчас!
— Не умрёт! — жёстко ответил Кирилл. — Я скажу, когда.
Сергей затрясся сильнее, замычал, и вдруг всё прекратилось: и вспышки в мозге, и тряска. Сердце стало биться реже, давление начало резко падать.
— Ну, вот, — заключил Кирилл. — А ты боялся... Да куда ж ты вниз-то ползёшь?!
Активность мозга почти прекратилась, давление уже было критически низким, и вдруг — длинный гудок кардиомонитора.
— Сердце остановилось! — донёсся до Кирилла крик ассистента.
— Адреналина! Адреналина ему вколи, твою мать!
Кирилл молниеносно выдернул кабель из головы Сергея, а Виктор дрожащими руками схватил шприц, но не смог распаковать ампулу. Кирилл, вырвал всё у него из рук и сам сделал укол. Длинный сигнал кардиомонитора сменился прерывистым, дыхание Сергея возобновилось. Виктор пошатнулся, обессиленно сел на пол, обхватив голову руками, а Кирилл опёрся о стол и рукавом вытер пот со лба.
— Ну всё, — выдохнул он. — В норме...
Сергей медленно открыл глаза. По лицу текли струйки пота, лабораторный комбинезон можно было выжимать.
— С возвращением, — поприветствовал Кирилл. — Ну как там — за гранью?
Сергей пришёл в себя и тут же вскочил с кресла так, что датчики на проводах разлетелись веером в стороны.
— Что ты сделал с моей головой?! — вскричал он.
— Успокойся, Серёга. Всё в порядке.
— Я умер там! Понимаешь? Я только что просто-напросто подох! И ты мне говоришь, что всё в порядке?
— Ну, по крайней мере, у нас тут всё в порядке. — И, увидев, что Сергей удивлённо посмотрел на сидящего на полу ассистента, добавил: — Витя, давай спиртику принеси нам — всем надо выпить немного. А то какая-то напряжённость тут...
Виктор вскочил и выбежал из лаборатории. Через минуту вернулся с тремя рюмками и бутылкой. Сергей нервно расхаживал по комнате и молчал. Кирилл разлил спирт, протянул рюмку другу. Выпили. Сергей опустился в кресло и, закрыв глаза, тихо протянул:
— Чёрт возьми!
— Расскажешь, что видел-то? — спросил Грачёв.
— Пошёл ты, — также тихо ответил Харитонов.
— Хорошо, давай ещё по рюмочке?
— Нет. Мне к Васе идти.
— Ладно. Но мне всё равно твой рассказ необходим. Под запись. Это же не мой праздный интерес. Хотя и он тоже — не скрою.
— Давай вечером, а? Я сейчас не в силах вообще.
— Договорились. Сейчас показатели у тебя снимем, и можешь идти в душ, окей?
— Окей, — согласился Сергей и снова закрыл глаза. — Цепляй свои провода, изверг.
«Вот больной мозг! — думал Сергей уже через десять минут, стоя под душем. — Какое кино мне показал! С полным погружением, блин!.. Хотя закономерно, в общем-то. Я сейчас со своей проблемой один против всех: против полиции, против тех, кто за мной следит, против тех, кто следит за теми, кто за мной следит. Мишка — враг, друзья — в сторонке стоят, а Светка вообще где-то в параллельном мире. Всё правильно... Затопчут в конце концов... И оглянуться не успеешь, — Сергей закрыл глаза, вспоминая только что пережитые ощущения. — Неужели умирать так просто, так спокойно? Неужели там — пустота? Неужели так не страшно?..»
До городской администрации у площади Дарвина Сергей дошёл пешком — университет находился всего в пяти минутах ходьбы. В приёмной Сергей провёл смартфоном перед специальным датчиком на терминале-секретаре, тот определил его личность и отправил данные в кабинет вице-мэра. Двери тут же раскрылись — Василий уже ждал товарища:
— Проходи, садись. Будешь чай, кофе? Или что покрепче?
— Кофе.
— Секретарь, два эспрессо, — приказал Гусельников.
Сергей сел в одно из кресел у длинной части т-образного стола, а Василий встал, нажав кнопку на своём рабочем мониторе, и подошёл к другу. Тем временем перед Сергеем из стола выдвинулся экран.
— Я на днях встречался со следаком, которые ведёт дело твоего завлаба, — сказал Василий. — Я ему одну услугу оказал, а он мне в ответ прислал кое-что. Тебе будет полезно посмотреть.
— Это как-то с Пантелеем связано?
— Не совсем...
Пискнула секретарская система, в стене открылась ниша, где стояли две чашки кофе, и кабинет сразу же наполнился приятным ароматом. Василий поставил одну чашку рядом с Сергеем, а сам с другой в руках сел рядом.
— Слышал о пожаре в самарском институте ракетных двигателей в семьдесят пятом? — спросил Гусельников. — Ну так вот. Крюков уверен, что это дело рук какой-то международной компании, которая хотела купить материалы по двигателю у доктора Репьёва. А он продавать отказался. На свою голову. Есть вероятность, что это те же ребята, с которыми твой Весёлый связался.
Сергей маленькими глотками пил горячий кофе, задумчиво уставившись в пустой экран.
— А теперь самое интересное, — продолжал Василий. — Видео с очков охранника того института. Посмотри.
Он запустил ролик. За следующие несколько минут Сергей не проронил не слова, лишь сосредоточенно следил за происходившим на экране. Когда видео завершилось, Василий спросил:
— Ну как?
— Что «как»? — хрипло отозвался Сергей и кашлянул. — Что это?
— Это, Серёга, самые современные военные технологии. Я слышал, что-то подобное есть у наших секретных спецподразделений. Но какого качества, не знаю. А здесь — просто высший класс. Охранник института назвал их Хищниками, как в фильме. Похоже, правда?
— Похоже...
— А теперь прикинь, на что они способны. И давай вместе подумаем, что предпринять в сложившихся условиях.
— Вместе? — удивился Сергей. — Ты хочешь в это влезть?
— Ну мы же друзья, Серёг. И я не последний человек в этом городе — кое-что могу.
— Да, может, это и не они вовсе! Зачем им выманивать Весёлого в Отрожку с такими-то возможностями? Пришли бы в Политех и тихо-мирно забрали данные. Никто бы их не заметил.
— А зачем? Когда лучше сначала решить вопрос мирно и без шума. Ну и Весёлый ведь согласился продать, а Репьёв отказался.
— Только вот они могли всё изъять по-тихому, а не громить институт, — продолжал возражать Сергей.
— У Репьёва уже был готов двигатель. Он работал. У них просто не осталось выбора...
— Почему тогда ко мне эти не пришли? Подослали каких-то отморозков...
— Каких отморозков? — насторожился Василий.
— Да заходили двое на днях. Еле ноги унёс.
— А поподробнее?
— Да... — отмахнулся Харитонов. — Это отдельная история. Но хорошо, что ты напомнил. Меня попросили устроить встречу с твоим отцом.
— Кто попросил?
— Не поверишь — Кирилл Векшин. Да, именно тот — из Периметра. Он мне и помог уйти от непрошенных гостей. Уложил их за пару секунд.
— Насмерть?
— Похоже. Можешь по своим каналам пробить, если интересно.
— Хреновые делишки, Серёга.
— А Крюков что говорит?
— Да ничего! — Василий встал и подошёл к окну. — Думаешь, он мне рассказал что-то? Так, видео вот кинул в виде подачки. И протокол допроса ещё. А там — сами разбирайтесь... Ччерт! Разберёшься тут!
— Ладно, спасибо, Вась, — сказал Сергей. — Я тебе сейчас номер Векшина оставлю и пойду. Надо мне срочно от Кирюхи сваливать: если эти невидимки туда заявятся, никакая его электроника хвалёная не поможет. Хотя пока они свои возможности не сильно-то использовали. Может, всё-таки не они это, а?
— Ты хочешь проверить? — повернулся к другу Гусельников. — Давай я тебя в безопасное место отвезу и охрану дам?
— Не, Вась. Спасибо, но нет. Не хочу больше никого вмешивать. Никто из вас не должен знать, где я. Я должен уйти сам, чтобы у них даже мысли не появилось спросить у вас. Понятно?
— А в полицию не пробовал обратиться?
— А что они сделают? Флешку как вещдок заберут, потеряют её там. А я с копией останусь на растерзание невидимкам? В чём разница-то?
— Ну, они, может, охрану обеспечат, — предположил Василий. — Я подсуечусь — с эфэсбэшниками вопрос проработаю. Подниму проблему на государственный уровень, в конце концов. На уши всех поставим, а? Что-нибудь придумаем, а там, глядишь, и отвяжутся от тебя.
— Вась, я сейчас не могу думать — голова взрывается, честное слово. Мне пару дней отсидеться надо где-то в тихом месте. И я решу, что дальше делать. Всего пару дней покоя.
— За эти пару дней тебя убить могут, понимаешь?
— Хм, — усмехнулся Сергей. — Я сегодня уже умирал. И это оказалось совсем не страшно.
— О чём ты? Как «умирал»?!
— Не бери в голову, — вздохнул Харитонов. — Долго рассказывать. Но поверь, смерти я теперь боюсь значительно меньше. Я всё решу, Вася, и через пару дней тебе позвоню. Спасибо, что предложил помочь.
— Да что уж...
— И самое главное, — вспомнил Сергей и вынул из пиджака пластиковый пакет с флешкой. — Здесь вся инфа по нарам. Спрячь её, пожалуйста, понадёжнее.
— О чём разговор!
— А вот номер Векшина, — Харитонов раскрыл смартфон и отправил номер другу. — Теперь всё. Пойду.
— Поосторожней там, — попросил Гусельников.
Друзья обнялись на прощание, и Сергей вышел из кабинета.
Когда Ярослав Васильев вошёл в кафе «Эволюция» у площади Дарвина, Кирилл Грачёв уже сидел за столиком, ожидая зелёный чай с агавой и яблочный штрудель. Ярослав сел напротив, активировал меню и заказал пиццу с кока-колой. Потом откинулся на спинку кресла и, сложив руки на груди, с довольным лицом уставился на друга:
— Я сейчас обрадую тебя, Кирилл.
— Чем же?
Официант привёз чайник и штрудель на блюдечке. Кирилл налил себе чая и сделал глоток.
— Смотри не подавись, — с улыбкой продолжил Ярослав. — Я нашёл.
— Что нашёл? — спросил Кирилл, отправляя в рот кусочек штруделя.
— Документы по Периметру.
Грачёв замер и подался вперёд:
— Где они?
— Всё там же, к сожалению. Они хитро зашифрованы. Нужно время, чтобы подобрать ключ. Ну, или достать ключ у того, у кого он есть.
— А ты сможешь подобрать?
— Я буду пробовать, Кирюх. Но, как уже сказал, лучше этот ключ достать.
— Где? У кого?
— Я полдня сегодня думал и, кажется, придумал отличный вариант.
Ярослав взял с подноса подъехавшего официанта свой заказ и откусил изрядный кусок пиццы.
— Ну? — Грачёв не мог дождаться, пока Васильев дожуёт.
— Не торопи: с утра не ел ничего. А уже вон — пять часов!
— Ты скажи, а потом ешь себе спокойно.
— Окей! Идея такая: мы посылаем Васю в Москву, а он привозит нам ключ.
— Каким это образом?
— Помнишь, вместе с нашими родителями работал Борис Мотылёв? — спросил Васильев. — Ну, толстый такой. Философствовать любил без конца... Так вот. Он сейчас начальник аналитического отдела службы контрразведки ФСБ. Старший Гусельников ему позвонит, младший приедет в Москву, переговорит с Борисом в приватной обстановке, и ключ у нас в руках. Как тебе идея?
— Осталось только уговорить обоих Гусельниковых, а потом и Борю-эфэсбэшника, — огорчился Грачёв. — Да, всё очень просто!
— Васю я беру на себя, не беспокойся. Сегодня ночую у него в Ямном — там и буду обрабатывать.
— Ну попробуй... Спасибо, Ярик! Пицца — за мой счёт. И без разговоров.
— Дело твоё, — отозвался Васильев, засовывая в рот последний кусочек.
Ярослав ушёл, а Кирилл продолжал сидеть за столиком ещё минут двадцать, время от времени поглядывая на часы. Наконец в половину седьмого в кафе вошли двое в чёрных френчах — высокие, подтянутые, один с бритой наголо головой, круглой бородкой и серьгой в ухе, второй с зачёсанными назад волосами и чисто выбритым лицом. Оба в одинаковых смартглассах «Эппл» последней модели. Бородатый сел за столик ближе к выходу, а другой опустился в кресло напротив Кирилла.
— Здравствуйте, Кирилл Михайлович, — начал он разговор. — Ну, чем порадуете? Не передумали насчёт нашего предложения?
Доехав до Грин Парка, Ярослав Васильев вышел из автобуса на улице 10 квартал и направился домой. Было около семи часов вечера, жара уже начала сдавать позиции, появился небольшой ветерок — идти по улице стало приятно. Ярослав мечтал прийти домой, забросить в дальний угол очки и принять душ. Потом за ним заедет Василий, и они поедут в Ямное, где будут шашлыки, вино и бассейн. Но откуда же это беспокойство? Будто кто-то следит за ним. На улице людей было совсем не много, из автобуса вместе с ним вышли ещё человека три. Что не так?
Ярослав свернул во дворы старых одноподъездных семнадцатиэтажек и, пройдя метров двадцать, как бы невзначай обернулся — за ним шёл парень в лёгкой куртке и кепке с большим козырьком. Парень как парень — может, домой идёт. Васильев остановился около детской площадки, снял очки и начал их протирать. Парень в кепке прошёл мимо.
Тогда Ярослав зашагал в обратную сторону и, снова выйдя на улицу, поднялся по ступенькам в небольшой продуктовый магазин. Взяв с полки банку кока-колы и пакет чипсов, взглянул в окно — по тротуару прошёл тот самый парень в кепке. Как же так? Кто это? Случайность? Не может быть!
Васильев осторожно выглянул в открывшуюся дверь и увидел преследователя, остановившегося у дальнего угла дома. Ярослав быстро сбежал по ступенькам вниз и кинулся назад во двор. Он бежал, не останавливаясь, до самого своего дома. И только за закрывшейся дверью подъезда почувствовал себя в безопасности.