— Павел Андреевич, — заглянул в дверь Бабичев, — не заняты? А я с новостями.
— Заходи, Вова, заходи, — Крюков выключил экран компьютера. — Садись, рассказывай. Скоро уже обед... Чаю, кофе?
— Спасибо, Павел Андреевич. Мне б холодненького чего-нибудь — жара неимоверная.
Крюков встал, подошёл к встроенному в стену автомату, нажал кнопку и, достав из открывшегося окошка бутылку минералки, передал её Бабичеву.
— Вы просили узнать о скупщиках новых разработок, — начал Владимир, выпив почти половину бутылки и вытерев лоб платком. — Так вот, оказывается, есть такая компания — «Генезис». Зарегистрирована она, разумеется, чёрти где, владельцы неизвестны. Офисы по всему миру. И с шестьдесят пятого года она несколько раз покупала прорывные технологии, а потом закрывала проекты как неперспективные или нерентабельные. Проще говоря, «хоронила» их в архивах. Причём обычно покупка происходила ещё до получения патентов авторами.
— Так... А у нас было что-то подобное?
— Это самое интересное, Павел Андреевич, — Бабичев глотнул ещё минералки. — Пять лет назад доктор Аркадий Репьёв из самарского Института ракетных двигателей заканчивал разработку двигателя нового типа. Я в этом не разбираюсь, но там что-то совсем фантастическое было с характеристиками. Потом посмóтрите — я к отчёту приложил. И вот проявляется этот «Генезис», предлагает Репьёву хорошие деньги. А тот категорически отказывает. Проходит почти полгода, и как-то вечером опытная установка взрывается. Половина института обрушилась, начался пожар. Сгорело всё напрочь! Погибли двенадцать сотрудников, в том числе и сам Репьёв. В живых остались лишь трое: помощник Репьёва доктор Виктор Виноградов, охранник Титов и лаборант Василевский. Но, как назло, документы по этому делу засекречены. Все протоколы допросов, видео, заключения экспертов и так далее. Там явно что-то интересное! А у меня доступа нет.
— Так ты думаешь, это «Генезис» Весёлого на тот свет отправил?
— А кто же?! Надо только связь установить с ним. Харитонов нам в этом и поможет. Как только они с ним законтачат, тут мы и подоспеем.
— А сейчас офисы «Генезиса» нормально работают? Им ничего не предъявляли тогда? Процесса не было?
— Таких сведений нет, — вздохнул Бабичев. — А офисы-то работают. Куда они денутся?..
— Значит, не связали с ними взрыв института. Может, оно и не связано вовсе?
— Дело бы достать, Павел Андреевич.
— Подожди.
Крюков включил компьютер, парой движений по сенсорному экрану нашёл письмо Бабичева со ссылкой на архив и хмыкнул:
— Да, задачка. Тут вряд ли будет достаточно только санкции городского прокурора. Нужен ещё кто-то из администрации.
— Гусельников! — воскликнул Владимир. — У нас же по делу Василий Гусельников проходит. Вы можете с ним легко встретиться и попросить подписать запрос.
— Да, это вариант. Попробую... Кто там сейчас с Харитоновым?
— Алексей. Я в десять вечера его сменяю.
— Понятно. Ну, что ж... Позвоню Гусельникову. У тебя что-то ещё, Вов? — Павел заметил, что лейтенант замялся и нерешительно посматривал на дверь.
— Я тут, Павел Андреевич, случайно узнал... Вдруг вам это поможет как-то... в семейных отношениях... У вас же детей нет?
— Нет, — ответил Крюков, откинувшись на спинку кресла.
— Может, я не в своё дело вмешиваюсь? — опомнился Бабичев. — Вы тогда уж извините, Павел Андреевич...
— Да говори, Вова, — успокоил его Павел. — Раз уж начал.
— Тут вот в чём дело. Я на свою сестру смотрю, она ведь у меня постоянно на глазах: Димка для неё прямо свет в окошке. И пережить развод забота о сыне ей сильно помогла. Может, и вашей жене поможет ребёнок?
— Да какие дети в наши годы? — усмехнулся Крюков.
— Да это и не нужно, — воодушевлённо принялся объяснять Владимир. — В следующем году у нас открывают перинатальный центр полного цикла: там можно будет искусственно вырастить ребёнка, а потом взять в семью. Никаких вынашиваний и родов! Представляете?! Вы расскажите жене. Может, поначалу она примет в штыки, но вдруг передумает? Ещё целый год ведь.
— Хм... Я как-то не интересовался. Краем уха слышал, что в Москве и Питере детей уже выращивают искусственно, а про Воронеж не знал. Я подумаю, спасибо.
Бабичев встал, заметно повеселев:
— Ну, я пойду, Павел Андреевич. Если что — я на связи.
В воскресенье Сергей попытался отыскать Михаила в интернете. И по имени, и по фамилии, и по школьному прозвищу. И русскими буквами, и латинскими. Всё без толку. Никаких следов Разгоняева в Сети не было. Из памяти камеры в подъезде удалось выудить фотографию Михаила: как ни старался он отворачиваться, один раз всё-таки попался. Но и она не помогла.
Утром в понедельник Харитонов первым делом отправился в мастерскую, куда Разгоняев якобы сдал в ремонт свои очки. К его большому разочарованию, там вместо человека-приёмщика стоял автомат: задавать вопросы и показывать фотографию Михаила было некому. А к камере внутри мастерской и списку клиентов доступ Сергею не дали.
Обращаться во все торгующие оборудованием фирмы и спрашивать, не работает ли у них Разгоняев, Харитонов посчитал затеей глупой. Тем более, он не знал, о каком оборудовании речь: строительном, промышленном, сельскохозяйственном или, например, офисном. Можно было неделями искать. Да никто бы и не стал рассказывать первому встречному о сотрудниках. Единственным выходом в сложившейся ситуации Сергей посчитал встречу с Ярославом.
За чашечкой кофе Харитонов вкратце рассказал Васильеву о том, что его школьный товарищ убежал утром на работу, так и не оставив контакты. И теперь он не может его найти.
— Странно, конечно, — заметил Ярослав. — Обычный человек не может не оставлять следов в Сети. У него же, говоришь, был свой бизнес? В регистрационных каталогах смотрел? Там должна быть хоть какая-то информация.
— Ноль. Я же говорю: вообще ничего. Нигде. Мне тоже это кажется странным. Поэтому и прошу тебя поискать. Ты для Кирюхи же роешься по базам всяким. Заодно и Гонщика моего посмотришь.
— Ну, — поскрёб кончик носа Ярослав, — к кое-каким базам у меня доступ остался. В них сегодня ночью поищу. А другие надо будет снова ломать. Это займёт время... К выходным, может быть, ещё в паре мест смогу посмотреть.
— Спасибо, Ярик, — улыбнулся Харитонов. — Я очень надеюсь на тебя. Кофе — за мой счёт.
Расплатившись, Сергей попрощался с другом и поехал в Масловку — забирать очередные данные по испытаниям.
На встречу с вице-мэром в ресторане «Итальянский дворик» Павел пришёл первым. Выбрав столик в дальнем углу прохладного зала, Крюков активировал вмонтированный в столешницу интерактивный экран и, пролистав меню, заказал стакан тоника и ньёкки. Один из шустро лавирующих между столиками одноколёсных роботов-официантов тут же привёз напиток и мягким женским голосом объявил, что блюдо осталось ждать десять минут.
Как только он укатился, в ресторане появился Гусельников в строгом тёмно-сером костюме и солнцезащитных очках.
— Добрый день, Василий Данилович, — сказал Павел, когда вице-мэр подошёл к столу.
Тот ответил на приветствие, снял очки и, усаживаясь в кресло, предупредил:
— У меня, к сожалению, не так много времени, Павел Андреевич. Вы насчёт Сергея?
— В какой-то мере. Будете что-то заказывать?
— Да, пожалуй, — Гусельников выбрал в меню греческий салат и апельсиновый сок и откинулся на спинку кресла. — Я весь внимание.
— Есть некоторые материалы, относящиеся к делу Весёлого, которые мне нужны, — начал Крюков. — Но они засекречены. Чтобы посмотреть их, необходимо отправить запрос, подписанный городским прокурором и, например, вами. Я только что от прокурора — он подписал. Теперь я прошу вас сделать то же самое.
Василий взял сок с подноса появившегося рядом робота и пригубил.
— А эти ваши материалы каким-то боком компрометируют Сергея?
— Нет. Тут, скорее, хм... наоборот.
— Что вы имеете в виду?
— Информация может помочь обеспечить безопасность Харитонову.
— Та-ак. Ему что-то угрожает? Рассказывайте, Павел Андреевич.
— Вы понимаете, что это тайна следствия?
— Вам нужна моя подпись? Или мы пообедаем и разойдёмся?
Павел сжал зубы.
— Хорошо. Я вас понимаю...
Официант привёз заказ. Гусельников попробовал салат и с довольной улыбкой сказал:
— У них тут превосходный хориатики, Павел Андреевич! Мелко нарезанный, в меру солёный, сочный. Закажите в следующий раз — не пожалеете.
— В следующий раз обязательно.
— Я, знаете ли, не люблю толстеть. А могу. Вот и не ем ни мучного, ни сладкого. Хотя ваши ньёкки выглядят очень аппетитно... Так что вы хотели мне рассказать?
— В деле, вероятно, замешана некая международная компания, которая пять лет назад проявилась в истории со взрывом Института ракетных двигателей в Саратове. Материалы касаются именно этой истории. Они помогут мне связать оба дела, если это возможно.
— То есть вы хотите сказать, что международная компания, сровнявшая с землёй институт с десятком сотрудников, ответственна за гибель профессора Весёлого? И что Сергей тоже на мушке?
— Вполне возможно.
Василий отложил вилку и, смотря в глаза Павлу, сказал:
— Я должен сам увидеть эти материалы.
— Это невозможно, Василий Данилович. Они секретные.
Гусельников продолжал молча смотреть на Крюкова. Через несколько секунд тот сдался:
— Всё, что возможно, я вам предоставлю.
— Всё, что раскроет мне общую картину происшествия и возможности этой компании.
— Хорошо. Но вы понимаете, чем это может мне грозить, если узнает кто-нибудь третий.
— Постарайтесь, чтобы не узнал. А за меня не беспокойтесь. Где запрос?
Крюков снял с запястья смартфон, нажал несколько кнопок и положил его на середину стола. Гусельников поднёс к нему свой смартфон, получил файл запроса, затем быстро подписал его и скинул обратно следователю. Тот проверил и тут же отправил в министерство.
— Ну, вот и все дела! — улыбнулся Василий. — Теперь можно и спокойно пообедать, да, Павел Андреевич?
В неприметном сером седане под тенью раскидистого каштана сидели двое. Один — подтянутый, лет сорока, в бежевой рубашке с короткими рукавами, — откинувшись на спинку пассажирского сидения, дремал, второй — круглолицый, младше первого лет на десять, с выпирающими из-под белой рубашки мышцами, — сидел за рулём и сосредоточенно всматривался в прохожих. Во двор старой девятиэтажки с Политехнического переулка заходили немногие, большинство шли мимо стройки нового жилого комплекса и сворачивали в сторону проспекта Труда. Десяток припаркованных машин, несколько человек на скамейках, дети на залитой солнцем игровой площадке — обычное тихое послеобеденное время рабочего дня.
— Шеф, — позвал тот, что сидел за рулём. И, не увидев реакции, повторил погромче: — Шеф.
— Чего тебе опять? — недовольно проговорил тот.
— Уже скоро.
— Ну и что теперь? Я что, должен, как придурок, впериться в стекло и ждать?
Круглолицый сжал руль, но сдержался.
— Оповещалка ведь есть, — напомнил первый.
— Да не могу я так, шеф. С утра ведь сидим. На нервах весь.
— А ты поспи, Лёх, поспи. Спокойней будешь. И меня дёргать перестанешь. Говорил же тебе, что всю ночь не спал. А ты лезешь каждые пять минут со своими разговорами.
— Ну и чо приехал тогда? — не выдержал Алексей. — Отказался бы, и делов-то. Мы бы с Андрюхой сами всё решили.
— Ага! — усмехнулся шеф. — Вы бы тут наворотили! Вы кто? Рядовые пэпээсники. Вы разве умеете с людьми разговаривать? Какие из вас, к чёрту, эфэсбэшники?!
— Да на кой вообще театр разыгрывать, Антон Платонович? Нам деньги за что платят? За результат. Мы бы с Андрюхой...
— «Мы бы с Андрюхой», — передразнил шеф. — Ума у вас много! Целый один на двоих. Думаешь, я тут удовольствие испытываю с тобой сидеть? Как до этого не пересекались, так и дальше бы с радостью не пересекался с тобой и Андрюхой твоим. Поспал бы сейчас дома, вечером с женой в ресторан пошёл... Ну, и так далее. А тут!.. У нас задача — б..! — никакого насилия! Ты не уяснил? Если бы надо было наоборот, меня бы тут не было: я на такие дела не подписываюсь.
— Я уяснил, — хмуро процедил Алексей. — Я только не понял, чо б случилось, если б мы его немножко прессанули? Копы же всё равно не видят, правильно?
— Правильно. Но всё может случиться. Всегда может случиться что-то непредвиденное. И чем мягче и осторожнее действуешь, тем эти случайности безопаснее. Понятно?
— Понятно. А они точно дрона вырубят?
— У них уже давно всё продумано, не боись. Везде свои люди. Должно сработать, как часы.
— Виталий Олегович сказал?
— А кто ж? Он же с ними переговоры ведёт. До разговора со мной господа не опустятся.
Прошло несколько минут в тишине. Антон, окончательно сбросив дремоту, выпрямился и глотнул минералки.
— Ты, Лёха, не сердись. Я сутки не спал, потому и злой сегодня.
— Проехали, — буркнул Алексей.
— Ты давно в конторе?
— Два года.
— А после школы сразу в полицию подался?
— Нет, сначала четыре года в армии оттрубил. В пехоте на таджикской базе. Тихо, спокойно. Потом надоело там сидеть — приехал обратно. И пошёл в полицию.
— А что там не понравилось?
— Да что и тебе, — хмыкнул Алексей, — денег мало.
— Это да. А ещё ограничения, отчётность...
— Ну, это вас, офицеров, отчётностью заваливали. А мы — люди маленькие.
— Женат?
— Нет пока. А оно надо? Ярмо на шею. Поговорить и с пацанами можно. А на всё остальное денег хватает.
— Зря ты так, Лёха, — вздохнул Антон. — Жена — это совсем другое. Иной уровень отношений. Какие-то невидимые связи, которых нет с другими людьми. Это трудно объяснить... Можно только почувствовать.
— Ну не знаю, Антон Платонович. Я таких не встречал. Где вы их находите — жён таких? Одни шлюхи же вокруг!
— Места надо знать, — усмехнулся шеф.
«Объект в тридцати метрах», — раздался голос из его смартфона.
— Ну, что? Готовься, Лёха. Действуем по плану.
Сергей вошёл в подъезд и направился к лифту. Не успела за ним зарыться дверь, как её кто-то перехватил. Сергей обернулся и увидел крепкого седого мужчину лет шестидесяти в клетчатой рубашке с короткими рукавами и песочного цвета брюках с накладными карманами.
— Сергей Харитонов? — спросил тот.
— Да, — ответил Сергей и, засунув руку под пиджак, нащупал рукоятку пистолета. — А в чём дело?
Человек поднял правую руку раскрытой ладонью вперёд:
— Не волнуйтесь, Сергей. Я хочу просто поговорить. Зовут меня Кирилл. Кирилл Векшин. Возможно, вы обо мне слышали от своего друга — Грачёва?
— Векшин? — удивлённо переспросил Сергей. — Неужели тот самый?
Мужчина подошёл к Харитонову:
— Да, я — друг Михаила Грачёва, отца твоего товарища.
— Так вам к Кириллу надо. Почему вы пришли ко мне?
— Я бы хотел встретиться с Данилой Гусельниковым, но к нему практически невозможно пробиться, — усмехнулся Векшин. — А вы — друг его сына, если соцсети не врут.
— Ну, да...
— Вы не могли бы через него устроить мне встречу с Данилой?
— Ну, могу, конечно. Оставьте мне свой телефон — я передам ему.
— Спасибо, — и Векшин быстро скинул на смартфон Харитонова свой номер.
— А с Кириллом вы не хотите встретиться?
— Это позже. Надеюсь, нас познакомит Гусельников.
Тут дверь подъезда открылась, и появились двое в светлых рубашках и тёмных брюках. На поясе у каждого висела кобура. Увидев Сергея и Кирилла, вошедшие приостановились, и на их лицах промелькнуло удивление: они явно не ожидали кого-то застать здесь.
— Сергей Харитонов? — поинтересовался тот, что постарше.
— Это я, — отозвался Сергей.
— Добрый день, — продолжил Антон. — Мы сотрудники эфэсбэ.
Он вынул из нагрудного кармана значок и поднёс к смартфону Харитонова. Устройство пиликнуло в ответ, оповещая о получении данных.
— Это постановление об обыске, Сергей Митрофанович.
Сергей снял смартфон и раскрыл документ. Быстро пробежал взглядом и попытался верифицировать подпись судьи, но не получилось.
— Верификация не проходит, — сказал он.
— Связь у вас тут отрубилась что ли? — предположил напарник Антона.
— Видимо, да, — согласился Сергей.
— Пройдёмте в квартиру — там, может, уже и связь наладится, — сказал Антон, заложив руки за спину.
— А может быть, мы выйдем на воздух и проверим связь там? — вмешался Кирилл.
Антон лишь повёл бровью.
— Ваши документы? — обратился он к Векшину и протянул ему левую руку со смартфоном на запястье. Потом быстро пролистал данные, полученные от Кирилла, и сказал: — Полковник армии Векшин. Из Владивостока. Так... А что вы здесь делаете?
— Мимо проходил.
— Прекрасно! Тогда мы вас не задерживаем, — Антон повернулся к Сергею. — А вы, Сергей Митрофанович, — пройдёмте в квартиру.
— Я всё-таки лучше выйду на улицу и верифицирую подпись там.
— Не вынуждайте нас применять силу, господин Харитонов, — спокойным голосом произнёс Антон.
Кирилл заметил, что второй федерал нетерпеливо переминается с ноги на ногу, будто готов броситься на Сергея.
— Прошу прощения, но вы так и не представились, — сказал Векшин.
— Кому? Вам? — взглянул на него Антон. — Майор Ковалёв.
— Так вот, майор Ковалёв. Либо мы сейчас выходим наружу и всё как следует проверяем, либо вы разворачиваетесь и уходите. Я понятно объясняю?
— Слышь, мужик, — подал голос Алексей. — Двигал бы ты отсюда. А то ненароком схлопотать можно.
— Вежливые у вас ребята работают, — заметил Кирилл.
— Полковник, прошу вас не вмешиваться в следственные действия, — ответил Антон. — Можете пройти с нами в качестве понятого. Но не более.
— Вижу, майор, ты меня не понял, — Кирилл кивнул в сторону подъездной двери. — Сергей, пойдёмте на воздух — здесь что-то попахивает липой.
— Я вас не отпускал! — схватил Сергея за плечо Антон.
— Полегче, — потянулся к нему Кирилл.
Тут Алексей не выдержал и врезал Векшину левой под дых.
— Выведи его, Лёша, — бросил Антон.
Вдруг Кирилл резко распрямился и ударил Алексея ребром ладони в шею под подбородком. Тот выпучил глаза, ткнулся спиной в стену и сполз на пол. Антон, поняв, что ситуация вышла из-под контроля, оттолкнул Сергея, отпрыгнул в сторону и выхватил пистолет. Но Векшин успел ловко выбить оружие ногой и, не давая противнику опомниться, ударил его правой рукой в висок. Антон обмяк и солдатиком свалился на бок.
Кирилл пощупал пульс сперва у Антона, потом у Алексея. Хмуро посмотрел на Сергея — оба были мертвы.
— Чёрт! — воскликнул Харитонов и растерянно сел на ступеньки.
— Так, спокойно, — Векшин ощупал карманы убитых и достал значки частных детективов. — Ну, что я говорил?! Липа!
У Антона в кармане также нашёлся небольшой приборчик.
— А вот это, Сергей, отрубило связь.
Кирилл протёр платком удостоверения и глушилку и бросил их рядом с телами.
— Спасибо ребятам — камеры здесь ничего не сняли. Да и сейчас не снимают. Так что всё в порядке. Но дома вам оставаться нельзя. Есть, куда пойти?
— Найду.
— Отлично. Соберите вещи и поднимайтесь к чердаку. Я буду ждать там. Уйдём через другие подъезды. Всё ясно?
— Да, — поднялся со ступенек Харитонов.
— Кому же вы дорожку перешли, Сергей? — спросил Кирилл, пока они поднимались на второй этаж, чтобы вызвать лифт оттуда. — Ребята такие серьёзные.
— Долго объяснять...
— Ну что ж... Потом расскажете. Может, свидимся ещё.
— Ну и как ты всё это объяснишь? — спросил Крюков у Пожидаева, не успел тот закрыть за собой дверь кабинета. — Какого хрена, Лёша?! Как это могло случиться? Ты зачем там сидел?
— Да лажанулся я, Павел Андреевич, согласен, — пробасил майор, стоя у стола следователя. — Я на минутку всего отбежал: попить купить. Жара такая! Всё, что с собой взял, выпил... Не стерпел... Я же «глаз» оставил! Он должен был по лицу распознать этого Харитонова и посигналить.
— И что случилось?
— Не посигналил...
— Почему?
— Я когда обратно в машину сел, смотрю — экраны все тёмные. Я подумал — с программами затык. Начал ковыряться. Потом почуял — не то что-то. Метнулся в подъезд, а там два трупака. Я к Харитонову — нету его в квартире. Спустился к этим, поискал — глушилка рядом валяется. Я её вырубил, и на смартфоне сразу изображение появилось. Получается, они всё и глушили. Вызвал местных, а сам осторожно осмотрел жмуров.
— Ну и что нашёл?
— У них корки частных детективов и липовые жетоны федералов.
— И какие соображения? Харитонов их что ли?
— Да ну, Павел Андреевич! — махнул рукой Пожидаев. — Этот бы не смог. Там никакого огнестрела. Пара ударов, и всё. Ни крови, ни синяков никаких. Чисто сработано. Точно не наш подопечный.
— Давай тогда отсматривай видео до момента отключения, — сказал Крюков. — И пробей всех, кто заходил в подъезд за полчаса–час до этого. Про убитых не забудь. И с камер в окрýге собери картинки — найди Харитонова: где зашёл, где вышел, куда направился. И давай только побыстрее. К утру чтобы все материалы у меня были, понятно?
— Сделаем, Павел Андреевич, — вздохнул Алексей.
— А я пока свяжусь с Коминтерновским отделом — попробую дело себе забрать. Объединять надо с делом Весёлого.
Квартира Грачёва, куда пришёл Харитонов, находилась недалеко от ЦЕФУ — в одном из старых домов на улице Таранченко. Квартира небольшая, двухкомнатная, но с хорошим ремонтом, тёплыми полами, световыми панелями в стенах и потолках, электрорегулируемой тонировкой стёкол в окнах и множеством современных бытовых устройств. Тем более контрастно в комнатах смотрелись антикварная мебель, торшеры и статуэтки XIX–XX веков. Кирилл разрывался между двумя пристрастиями: техникой и антиквариатом.
Был уже поздний вечер — время, когда в воздухе наконец-то появлялась прохлада. Друзья поужинали, и Грачёв перед чаем отключил кухонную климат-систему и раскрыл панорамные окна, чтобы впустить свежести. Затем разлил чай по кружкам и спросил:
— Ну и что дальше?
— Да вот сегодня днём двое наведались ко мне. Хотели квартиру обыскать. Но мне удалось вырваться. Даже вещички кое-какие прихватил.
— Как?
— Лучше не спрашивай, — махнул рукой Сергей. — Я перекантуюсь у тебя пару деньков? Потом что-нибудь найду себе.
— Да живи, конечно... Только если ко мне вдруг девчонки придут, ты уж не сердись. Да ты не думай — я включу в комнате звукоизоляцию и всё такое. Тревожить тебя не буду. Но всё-таки сам понимаешь...
— Не вопрос. Надеюсь только, других гостей сюда ветром не занесёт.
— Ты об этих что ли?
— О них самых.
— Пусть попробуют войти, — усмехнулся Кирилл. — Я посмотрю на них! У меня тут столько электроники натыкано. Чаю ещё будешь?
— Давай.
— Кстати, — вдруг осенило Грачёва, — помнишь то ли в семьдесят пятом, то ли в семьдесят шестом был взрыв в институте ракетных двигателей? В Самаре. Полздания рухнуло, куча людей погибла. А кто-то из сотрудников выжил и потом всё твердил о каких-то призраках. Правда, дело тогда быстро замяли, и всё затихло. А ведь институт разрабатывал двигатель для полётов с полусветовой скоростью. Параллели не просматриваешь? Нары твои кому-то понадобились именно сейчас, как только вы на финишную прямую вышли, и двигатель тогда уничтожили незадолго до испытаний. А?
— Думаешь, те же товарищи?
— А шут их знает! Только если это они, то заводу в Масловке не поздоровится.
— Мне кажется, пока они не знают, где находятся материалы по проекту, активно действовать не станут. И завод, и мы в относительной безопасности.
— Надеюсь, — задумчиво протянул Кирилл.