2081 год. Россия, Нижний Новгород

Понедельник, 25 августа

В два часа дня Олег Родионов в своём новом обличии вышел из автобуса неподалёку от сверкающего офиса Sova Inc., пару секунд понаблюдал за райской жизнью, транслируемой с экранов у здания и, глубоко вдохнув, направился ко входу.

Двери, распознав его смартфон, приветливо раскрылись, и Олег очутился в просторном светлом и тихом холле, высотой во все три этажа здания.

— Добро пожаловать в нашу компанию, Валентин Дмитриевич! — поприветствовал его мягкий женский голос, исходящий, казалось, со всех сторон сразу. — Подойдите, пожалуйста, к турникету.

Во внутренние помещения из холла был только один выход, перекрытый турникетом. Когда Олег оказался рядом с ним, из стены выдвинулся ящичек и женский голос снова сказал:

— Пожалуйста, положите ваши коммуникаторы и другие электронные устройства в лоток. При выходе вам их вернут.

Олег снял с запястья старенький смартфон и бережно (ведь он играл роль бедного рабочего) опустил в ящичек. Тот быстро задвинулся обратно в стену, а дверцы турникета раскрылись.

— Пожалуйста, следуйте за стрелкой.

Тут же перед Олегом появилась голографическая стрелка и переместилась на метр вперёд, приглашая за собой. Несколько минут Родионов шёл по светлым, но совершенно пустым коридорам, пока не добрался до двери, которая раскрылась перед ним, впуская в комнату ожидания. Там его встретила голографическая женщина в деловом костюме:

— Садитесь, пожалуйста, Валентин Дмитриевич, — она указала рукой на кресло. И когда Олег погрузился в тут же принявшее форму его тела ложе, продолжила: — Я расскажу вам удивительную историю компании «Сова» и наших уникальных экоферм.

При этих словах на всех стенах комнаты включились голоэкраны, и Олег оказался посреди большого поля, как ковром, покрытого ярко-зелёными проростками. Женщина что-то рассказывала, на экранах появлялись то счастливые люди в серых рабочих комбинезонах, то налитые красные помидоры, то быстрорастущая цветная капуста. Олег не слушал этот белый шум, а всё думал о том, что случится дальше, и получится ли у него выйти из этой комнаты.

Вдруг изображение на экранах пропало, стены снова стали белыми, а женщина-голограмма объявила:

— Сейчас с вами будет разговаривать менеджер по персоналу.

Женщину сменил такой же голографический молодой человек в белой рубашке и чёрных брюках.

— Здравствуйте, Валентин Дмитриевич! Я менеджер по персоналу компании «Сова». Пожалуйста, ответьте на несколько простых вопросов. Почему вы хотите работать именно у нас?

— Ну, я потерял работу полгода назад. Потом кредиты, перекредиты. В общем, долг у меня был. Квартиру банку отдал, по друзьям кантовался. Надоело. А у вас и работа, и жильё, и питание. Самое то, что мне сейчас надо.

— А родственников и друзей вы предупредили, что уезжаете? Чтобы они не подумали, что с вами что-то случилось, и не принялись вас разыскивать. Если нужно, мы предоставим вам возможность им сообщить.

— Да кому там сообщать-то? Родных нет у меня. А у друзей — у всех свои проблемы. Они и не заметят, что я уехал.

— Спасибо, Валентин Дмитриевич. Ваши данные сейчас проверяются и обрабатываются. Пожалуйста, ждите ответа.

Снова появилась женщина в деловом костюме и продолжила свой рассказ на фоне полей и грядок. Прошло около десяти минут, прежде чем менеджер в белой рубашке сообщил Олегу, что он принят на работу. Раскрылась дверь, в коридоре засветилась стрелка, и женский голос произнёс:

— Пожалуйста, следуйте за стрелкой.

Олег прошёл всего несколько метров, и стрелка уткнулась в дверь. Та раскрылась, и Олег очутился в пустой комнате с медицинским креслом посередине.

— Пожалуйста, садитесь в кресло.

Родионов сел поудобнее, положив руки на подлокотники. В тот же момент откуда-то сверху опустилось множество роботизированных манипуляторов, которые с усердием начали закреплять на Олеге различные датчики.

— Подождите, пожалуйста, несколько минут, — попросил женский голос. — Идёт диагностика.

Один из манипуляторов взял у Олега кровь, а другой провёл вдоль тела каким-то сканером. Через десять минут ожидания снова прозвучал голос с уже привычным приглашением:

— Пожалуйста, следуйте за стрелкой.

Олег дошёл до лифта и спустился на минус первый этаж. Это оказалась парковка, где неподалёку от лифта ждали белый фургон с фирменной символикой «Совы» и два охранника в чёрной униформе. Один из них шагнул к Олегу:

— Валентин Самойлов?

— Да, — ответил Олег.

— Садитесь, пожалуйста, в фургон. Мы отвезём вас на ферму.

— Уже? А как же договор? Я же ещё не подписал.

— На месте подпишете.

— Хорошо. А когда мне вернут смартфон?

— Там и вернут. Без него вы ж всё равно подписать не сможете. Садитесь.

Олег залез в кузов, и дверь за ним со скрежетом задвинулась.

Через полчаса фургон остановился у здания администрации овощной фермы «Сова-эко», занимающей территорию в девятьсот гектаров за селом Шелокша. Администрация находилась с северной стороны дороги, а огороженные высоким забором поля — с южной. От здания на ту сторону ограды вёл надземный коридор.

Олега проводили в один из кабинетов, где доброжелательная девушка вернула ему смартфон. Родионов активировал коммуникатор отпечатком пальца и раскрыл присланный договор. Не читая, поставил электронную подпись и отправил документ обратно.

— Спасибо, что выбрали нас, Валентин Дмитриевич! — улыбнулась девушка. — Выключите, пожалуйста, ваш смартфон и отдайте его мне. К сожалению, на территории запрещены коммуникаторы. Мы вернём вам устройство, как только вы решите нас покинуть.

Девушка положила смартфон в пластиковый пакет, запечатала и приклеила цифровую метку.

— Так он не потеряется на складе, — объяснила она. — Всё, Валентин Дмитриевич, можете идти. Вас проводят на ферму.

За дверью Олега встретил охранник, вместе они прошли по коридору над дорогой и на лифте спустились вниз, оказавшись в другом здании. В холле не было окон, а все три двери были глухими и, скорее всего, металлическими. Охранник подвёл Олега к левой двери, та раскрылась, пропуская их в небольшой узкий коридорчик. Через пару секунд они уже вошли в комнату со шкафчиками для личных вещей.

— Вот ваш шкаф, — показал охранник. — Переодевайтесь и выходите — я отведу вас в общежитие.

Охранник вышел, а Олег раскрыл дверцу шкафчика и увидел там сапоги, лёгкую белую шляпу с широкими полями и серый комбинезон с жёлтыми светящимися нашивками на рукавах и штанинах. Он быстро переоделся, отметив, что комбинезон оснащён системой охлаждения и вентиляции, и проследовал за охранником обратно в холл. Там их ждал другой сотрудник фермы:

— Валентин Дмитриевич, протяните, пожалуйста, правую руку и поднимите рукав до локтя.

Олег выполнил просьбу, и через секунду на его руке защёлкнулся браслет шириной почти во всё предплечье.

— Это устройство предназначено для контроля вашего положения на территории, эффективности вашей работы и связи с вами, — пояснил сотрудник фермы. — Там есть микрофон и динамик. Это всё для удобства организации трудового процесса, не беспокойтесь.

— Да ладно, — ответил Олег, — я и не беспокоюсь. Браслет — так браслет. Мочить его можно? Или снимать надо?

— Снять устройство можем только мы. А мочить его не зарещается: оно водонепроницаемое и ударопрочное.

— Ясно.

Теперь перед Олегом раскрылись центральные двустворчатые двери, на секунду ослепив ярким августовским солнцем.

Небольшая гравийная площадка перед зданием, слева — ворота в заборе, дальше — овощехранилища и другие постройки. Прямо напротив здания, простираясь далеко вправо, начинались поля различных видов капусты, кабачков, зелени и других овощей. На грядках трудились рабочие в таких же серых комбинезонах.

Охранник провёл Олега мимо овощехранилищ, конюшни, мастерской и склада и остановился у двух длинных одноэтажных построек. Ещё дальше за ними возвышалось двухэтажное строение с куполом, отдалённо напоминающее церковь.

— Эти два дома — бараки... то есть общежития. Там — клуб. Твой барак — первый, — Олег заметил, что охранник вдруг перешёл на «ты». — Заходи и выбирай незанятую койку. Сортир — налево от входа, душ — направо. Остальное тебе объяснит старший по бараку. Сейчас его пришлю. Жди внутри.

Охранник развернулся и пошёл обратно, что-то сообщая по рации, а Олег вошёл в здание. При слове «барак» он уже представил, как должно выглядеть помещение, и не ошибся — длинный зал без перегородок и несколько рядов двухъярусных кроватей. Из узких грязных окон под потолком пробивался свет, тускло освещая барак, в воздухе висела пыль. Было довольно жарко. Олег активировал вентиляцию комбинезона и двинулся вглубь помещения. У большинства кроватей стояли лёгкие сандалии, обозначая, что место уже занято. Где-то ближе к середине барака Олег отыскал свободную нижнюю кровать и, раскатав матрас, с облегчением лёг.

«А не так-то всё и плохо тут, — подумал он. — Жить вроде можно».

— Самойлов! — раздался крик со стороны входа.

Олег встал и, махнув рукой, пошёл навстречу жилистому мужчине лет пятидесяти. Тот приветственно протянул руку:

— Тимофей Михалыч Житников, старший по бараку.

— Валентин Дмитриевич Самойлов. Можно звать Валей.

— А меня Михалычем, — улыбнулся старший, подошёл к шкафу у входа и вынул оттуда сандалии, полотенце, сменное бельё, мыло и зубную щётку с пастой. — Это тебе. Положи в свою тумбочку. Нары уже выбрал?

— Почему нары? Вроде ничего так кровати.

— В тюрьме могут быть только нары... Ну да ладно. Сам потом поймёшь. Так выбрал?

— Да.

— Отнеси вещи и выходи — в поле пойдём.

Через минуту они уже шли между грядок. Вязкий жаркий воздух обжигал. Над головами то и дело пролетали дроны наблюдения.

— Сегодня будешь с капусты гусениц собирать, — говорил Михалыч. — Вот тебе прорезиненные перчатки: находишь гусеницу и давишь. Работаем мы с семи утра до девяти вечера. С двух до трёх перерыв. В полночь отбой, в пять подъём. В этот промежуток времени выходить из барака нельзя. Питание в столовых три раза в день. У нас их несколько на территории. Наша — у клуба. На том конце тоже бараки есть со своей столовой. На обед можно ходить в любую — в зависимости от того, к какой ближе ты работаешь. Вечером и утром только в свою. Всё понятно?

— Да что ж тут непонятного?

— Тогда давай работай. Будут вопросы — вечером обговорим.

Оставшиеся до конца рабочего дня четыре с лишним часа Олег провёл, наклонившись над капустными грядками. Время от времени он распрямлял спину и поднимал лицо к небу, надеясь именно в этот момент попасть в объектив высотного военного беспилотника, тем самым сообщив Денису, что с ним всё в порядке.

Наконец коммуникатор на руке объявил, что пришла пора отдыхать, и Олег вместе с другими работниками поплёлся к баракам. Там он принял душ, переоделся и постирал нижнее бельё. Потом отправился на ужин.

Автомат выдавал сосиски с макаронами. Олег взял свою порцию в металлической миске и занял свободное место за длинным столом. Он проголодался, и поэтому еда из миски исчезла стремительно.

— Новенький? — спросил сидящий рядом крупный небритый мужик лет сорока.

— Сегодня приехал.

— Ну и как?

— Не знаю пока. Тяжело с непривычки.

— Ха! — усмехнулся мужик. — То ли ещё будет! Меня, кстати, Жорой зовут.

— Валя, — представился Олег.

— Ну что, Валя, пойдём на воздух, раз похавал уже?

Они вышли наружу, и Жора плюхнулся в траву неподалёку от входа. Олег опустился рядом.

— Есть минут пятнадцать, — сообщил Жора. — Потом в клуб идти — на чистку мозгов.

— Это как?

— Голографический долбохрен будет расхаживать по залу и парить мозги рассказами о том, какая мы тут дружная семья, как нам нужно ещё лучше работать и тому подобное.

— И часто так?

— Да каждый день!

— И что, нельзя не ходить?

— Нельзя. По этим браслетам отслеживают, где ты есть. Я б туда сроду не ходил, была б моя воля!

— А если не пойду?

— Рискни здоровьем! Браслетик-то у тебя на руке не зря висит, — Жора постучал пальцем по браслету Олега. — Током долбанёт — вприпрыжку побежишь.

— Браслет?! — Олег машинально попытался снять его с руки, но тот не сдвинулся и на миллиметр. — Они охренели что ли? Я на такое не подписывался!

— Договор читал? Нет? Там что-то такое о необходимых методах контроля и обеспечения безопасности. Всегда ж можно списать на то, что ты затеял бучу, и тебя пришлось усмирять, так ведь?

— Твою мать! — процедил Олег.

— Вот-вот. Так что делай, что положено... Эх, сейчас бы сигаретку... Три месяца уже без курева.

— Запрещают?

— Да, чтоб им провалиться! Ну, пойдём потихоньку — скоро начнётся цирк, едрить его!

После одиннадцати вечера, когда все собрались в бараке, Олег подошёл к Михалычу:

— Есть пара минут? Переговорить бы.

— Пойдём подышим, — ответил тот, поднимаясь с кровати.

Когда они отошли чуть поодаль от барака, Михалыч спросил:

— Ну, о чём разговор?

— Как здесь платят-то? Как обещали? Не задерживают?

— Тебе правду сказать?

— А как же?!

— Ну тогда расклад такой. Платят или нет — я не знаю. Говорят, что перечисляют на счёт, но никаких документов не дают. Так что хрен их знает. Да и не за чем нам здесь деньги — куда их тратить? А так на старость накопится — когда уже работать не смогу.

— А вдруг не платят?

— Тогда только в суд дорога... Да ну, — махнул Михалыч, — у них бы столько исков было, если б не платили. Платят, наверное.

— Не, я не согласен так работать. Буду требовать документы. Что это такое в самом деле!

— Ну попробуй, Валентин, попробуй. Такие акции хорошим не заканчиваются.

— В смысле?

— Разряд получишь — вот и вся недолга.

— Да что мы тут — рабы что ли?! Или заключённые?

— А я тебе днём и сказал — тюрьма тут, Валя, тюрьма...

— И чо, всем нравится?

— За всех не скажу, но таких много.

— Не понимаю...

— А что тут понимать, Валя? — положил Михалыч ладонь на плечо Олега. — Здесь все одинокие нищие люди без жилья, родни и друзей. Что нам там за забором светит-то? А на ферме — еда, кров, душ, медпомощь. Компания, например, все мои долги выплатила, когда я сюда пришёл. Что плохого-то? Ради этого и потерпеть можно. И поработать. А если не копят они деньги на счету — что с того? Когда я выйду отсюда немощным стариком, можно и умереть спокойно в хосписе каком-нибудь. Зато молодым не подох. Еду вот для людей растил, доброе дело делал.

— А «Сова» на вашем труде деньги зарабатывала.

— И хай с ней! Я философски смотрю на это, Валя. И тебя призываю.

— И что, ни разу никто отсюда дёру не дал?

— Пересечёшь линию ограды — браслет так долбанёт! Потом полдня откачивать будут.

— Ну а если я захочу разорвать договор и мирно отсюда выйти? Неужели никто не уходил так?

— Я здесь с самого открытия фермы. И знаю только о троих, кого выпустили. Сначала уговаривают, как умеют, — горько улыбнулся Михалыч, покосившись на браслет, — а потом могут и отвезти обратно в город, если человек уже явно работать не будет. Многих сломали, а вот тех троих увезли — крепкие оказались. Последнего дней десять назад, кажется. В нашем бараке жил. Даже попрощаться не дали: часа в три ночи разбудили, и больше я его не видел.

— Да-а... Попал я, Михалыч... — мотнул головой Олег.

— Ничего, Валя, — похлопал его по плечу старший по бараку, — привыкнешь. Работа — она дисциплинирует. Пойдём на боковую — вставать рано.

Вторник, 26 августа

Этим утром Олега отправили собирать кабачки. На том же поле работал и Жора. Он пристроился на соседней грядке и сразу спросил:

— О чём вчера с Михалычем шушукались перед отбоем?

— Так... О жизни.

— О жизни — это хорошо, — хмыкнул Жора. — Надоело мне тут, Валя. Уехать я хочу отсюда.

— А что так? — спросил Олег, опуская очередной кабачок в тележку.

— Да курить не дают, — улыбнулся Жора. — И винца выпить ох как хочется!.. А вообще, — заговорщицки исподлобья посмотрел он на собеседника, — не платят они ни хрена.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю! Точно знаю, что не платят. Ребята разговоры добровольцев слышали.

— Каких это добровольцев? — нахмурился Олег.

— Ну ты даёшь, Валя! Не заметил что ли вчера? И никто тебе не рассказал? Ха! Их здесь почти столько же, сколько нас. Сейчас рано ещё — они в девять на поля выходят. А уходят в шесть-семь вечера. Ты их сразу узнаешь: у них нашивок жёлтых нет.

— А кто они? Волонтёры что ли?

— Ага! Волонтёры. Убийцы, воры, наркоманы... Вообще все, кому есть от кого или от чего прятаться. «Сова» им даёт защиту, а они бесплатно работают. Только меньше, чем мы. И за нами заодно приглядывают: если что — так и охрана не нужна. Эти псы сами разбираются.

— Ты с ними уже успел познакомиться?

— Да, было дело... Так вот, они говорили, что нам никто никаких денег на счета не перечисляет. А мы, как скот, сюда толпами валим и ничего не понимаем. И скоро им вообще работать не надо будет. Всё будут рабы, то есть мы, делать. Понял?! Мы бесплатно здесь пашем, Валя. Даром!

— И что ты предлагаешь?

— Валить отсюда нахрен! — И увидев на лице Олега сомнение, добавил: — Да нам не трудно будет: мы с тобой здесь не долго, тайн никаких не знаем. Может, отпустят по-тихому?

— А ты веришь тем ребятам, что тебе про зарплату рассказали?

— Как себе! Зуб даю — не платят нам.

— Ладно, Жора, мне подумать надо. Вечером посмотрим, поговорим, решим что-нибудь.

— Давай-давай. Одному-то мне не сподручно, а вдвоём уже как-то это... внушительней будет.

Среда, 27 августа

Позавтракав, Олег получил наряд на прополку огурцов, но направился не в поле, а к главному зданию. За ним подошёл и Жора. Оба встали у дверей, осмотрелись, но никаких кнопок или тачскринов не увидели.

— А как их вызвать-то? — озадачился Жора.

— Сами выйдут, — ответил Олег. — Уже, чай, заметили.

— Самойлов! — раздался голос из коммуникатора на руке Олега. — Что надо?

— Мы с Георгием...

— Лопарёв, — подсказал Жора.

— Мы с Георгием Лопарёвым хотим попросить предоставить доступ к его счёту, чтобы удостовериться в перечислении денег за последние месяцы.

Молчание длилось секунд пятнадцать. Наконец тот же голос ответил:

— Запрос отправлен. Возвращайтесь к работе. Вас вызовут.

— Ну вот, — сказал Олег Жоре, — подождём. Пока вроде всё адекватно, как думаешь?

— Посмотрим...

И они отправились к грядкам.

После обеда приятели снова подошли к дверям.

— В чём дело? — незамедлительно последовал вопрос.

— Когда Георгию предоставят доступ к счёту? — поинтересовался Олег.

— Запрос обрабатывается. Идите работать.

— А может, мы здесь подождём? Так быстрее обработают.

— Да, — подтвердил Жора, — мы будем стоять здесь. Я хочу увидеть свои деньги на счету. Пока не покажете, не уйду.

Тут же правую руку Олега пробило разрядом. Он дёрнулся и инстинктивно попытался сорвать браслет.

— Б..! — рявкнул рядом Жора, тряся рукой. — Ах вы суки! Током бить! За что, спрашивается?! Я на свои деньги хочу посмотреть! Не на чужие!

И снова оба браслета дали разряд. Олег вскрикнул и согнулся, зажав руку между коленей.

— Ё..! — взвыл Жора. — Да что ж вы творите?!

— Работать! — прозвучало из коммуникаторов. — Сказано — запрос обрабатывается. Что непонятного? Разговор окончен.

— Пошли, Валь, — потянул Жора Олега за плечо. — Мне уже хватило.

— Ладно, до вечера подождём, — ответил Родионов, разминая левой рукой мышцы на правой.

Вечером Жора отказался идти к главному зданию.

— Всё равно рабочий день уже давно закончился, — сказал он. — А раз нас не вызвали, то и не готово у них ничего. Давай до утра подождём? Что зря мучиться?

Олегу пришлось с ним согласиться.

Четверг, 28 августа

В десять часов утра приятели бросили работу на грядках и снова встали у запертых дверей.

— Мы не уйдём, — объявил Олег. — Бейте током — нам плевать! Пока не дадите доступ к счёту, не уйдём.

— Дебилы, — негромко ругнулся кто-то в коммуникаторе.

Последовал один разряд, за ним второй, третий. Олег закрутился волчком, а Жора рухнул на гравий.

— Ну что, достаточно? — спросил коммуникатор.

— Идите на х..! — крикнул Олег.

— Чтоб вы сдохли! — поддакнул Жора.

— Как хотите, — безразлично ответили с той стороны.

Ещё несколько электрических ударов вконец вымотали Олега. Он лежал ничком на гравии в полуобморочном состоянии, обливаясь потом и тяжело дыша. Сердце неистово колотилось, перед глазами стояла дымка.

— Пошли работать! — донеслось откуда-то издалека.

— Х.. тебе, — прошептал Олег.

Он приподнялся и поискал взглядом Жору. Тот лежал неподалёку на боку и тоже тяжело дышал. Глаза были открыты — значит, в сознании. Олег сел:

— Ну что, Жора, как тебе разминка, а? Зарядились энергией на весь рабочий день?

— Б.., суки, — только и смог протянуть Жора.

— Готов ко второму раунду?

— Не очень...

Только сейчас Олег заметил, что его правая рука подёргивается в судорогах. Он положил её на колени и прижал левой рукой.

— Так и инвалидом можно остаться, а, ребята? — крикнул он. — Нужны вам тут инвалиды? Сейчас вот пойду на грядки с этой рукой и выполю вам огурцы вместо сорняков.

— Ххх, — весело прохрипел Жора.

Он тоже сел и принялся бить браслетом о землю.

— Расх..рю нах..!

Олег не успел ничего почувствовать: в глазах вспыхнуло, и опустилась тьма.

Он открыл глаза: по голубому небу медленно плыли огромнее комки облаков. Лицо обдувал слабенький ветерок. Было тихо. Олег снова закрыл глаза. Так бы и лежать дальше, не чувствуя тела и ни о чём не думая.

— Кажись, оклемался, — сказал кто-то почти над самым ухом.

Олег поднял веки и увидел наклонившегося над ним человека в сером комбинезоне без нашивок.

— Ага, нормуль. Ну чо, Витёк, поднимаем?

— Жирдяй как? — откликнулся Витёк.

— Тоже, кажись, зенки раскрыл.

— Тогда давай. Поднимайте их... Ну чо, бомжара, — подошёл Витёк к Олегу, — понравилось? Добавки хочешь?

Олег ничего не ответил.

— Молоток! — похвалил Витёк. — Вот и дальше так молчи. Взяли!

Витёк подхватил Олега под мышки, другой доброволец взял за ноги, и они понесли его в барак. Там кинули на первую же кровать. На соседнюю бросили Жору.

— Через час вернёмся, проводим вас пожрать, — сказал Витёк. — А потом — в поле. Ясно?.. Ну всё, бомжары, отмокайте.

Когда добровольцы вышли, Олег, превозмогая слабость, спросил:

— Жора, ты как?

Тот промычал в ответ что-то нечленораздельное.

«Надеюсь, когда мы там валялись, беспилотник нас заснял, — подумал Олег. — У Дэна хоть будет, с чем в суд идти».

Через какое-то время Родионов смог сесть. Голова кружилась.

— Не слабо нас долбанули, а? — заметил он.

— Не слабо, — согласился Жора, уже тоже пришедший в себя.

— Ну ничего. Это только начало. Меня уже здесь ничто не удержит. Пошли они все на хрен!

— Я всё, Валя, — упавшим голосом пробормотал Жора. — Больше не могу. Я остаюсь. Х... с ними, с деньгами.

— Да ты что?! — воскликнул Олег. — Мы их дожмём.

— Не, я всё...

— А я в поле не вернусь. Или я отсюда выйду, или сдохну. Но прогибаться под этих подонков не буду.

— Смотри, — перевернулся на бок Жора.

Олег встал и, пошатываясь, побрёл к выходу.

— Ты куда? — спросил Жора.

— На кудыкину гору, — бросил Олег.

Окунувшись в вязкий жаркий уличный воздух, Родионов медленно двинулся к главному зданию. Остановившись на площадке у дверей, он крикнул:

— Я разрываю договор! Передайте начальству, что я увольняюсь! Откройте двери. Я всё равно больше работать не буду. Хоть зажарьте меня до смерти. Вы всё слышали?

— Эй, малой! — окликнули Олега из-за спины.

Он обернулся: сзади стоял Витёк с ещё четырьмя добровольцами.

— Ты чо, бомжара, не вкурил? — спросил Витёк и, не дожидаясь ответа, врезал Олегу в зубы.

Родионов упал, а добровольцы накинулись на него со всех сторон и пинали, пока он не потерял сознание.

Очнулся Олег на своей кровати. Всё тело ломило, во рту чувствовался вкус крови. На кровати напротив, нахмурившись, сидел Михалыч.

— Ну что, Валя, как себя чувствуешь?

— Терпимо, — ответил Олег.

Губы опухли, и правильно выговаривать слова было трудно.

— Зря ты это затеял. Ну чего ты добился? Сегодня уж отлежись, а завтра придётся снова на работу. Отдыхать больше уже никто не даст.

— Я в поле не пойду.

— Пойдёшь, Валя, пойдёшь. Это в тебе пока злость говорит. Вот поспишь, и всё по-другому увидишь.

— Не пойду, сказал.

— Дело твоё, — вздохнул Михалыч. — Я тебя защитить не смогу.

— Я и не прошу.

— Самойлов! — вдруг «проснулся» коммуникатор. — Можешь говорить?

— Могу.

— Ты продолжаешь настаивать на увольнении?

— Да. Я разрываю договор.

— Уверен?

— Иди на х..!

Коммуникатор умолк.

— Зря, — хлопнул себя по коленям Михалыч. — Зря.

Он встал и молча направился к выходу.

Пятница, 29 августа

Олег проснулся от тычка в бок. В лицо светил ручной фонарик.

— Самойлов, вставай, — тихо буркнул кто-то из темноты. — Одевайся и на выход.

— В чём дело?

— Уволили тебя...

Человек отвернулся и пошёл к дверям.

Близился рассвет. Было зябко. В сумерках Олег различил несколько фигур.

— Готов? — спросила одна из них.

— К чему?

— В город поедешь. На х.. ты тут такой не нужен. Сам доковыляешь?

Олег молча двинулся к главному зданию. Темные фигуры шли рядом. У дверей уже ждал охранник. Он подождал, пока Олег окажется внутри, поблагодарил сопровождающих и тоже зашёл в холл, закрыв за собой двери.

Там с Олега сняли ненавистный браслет, затем отвели в раздевалку. Переодевшись, Родионов проследовал за охранником через всё здание на парковку, где с зажжёнными фарами уже ждал белый фургон.

— Иди, — бросил охранник, — он отвезёт тебя в город.

— А где мой смартфон? — спросил Олег.

— У водилы. Иди давай.

Охранник подождал, пока Олег сядет в фургон, и скрылся в здании. Автомобиль развернулся и выехал на дорогу.

Сидя в тёмном кузове, Родионов гадал, что будет дальше. Неужели и правда в город отвезут? Тогда, если Денис ничего не снял, улик будет маловато. Одно его свидетельство против десятков других. А что работники будут давать показания в защиту фермы, Олег не сомневался. Никуда это не годится! Зря что ли всё?! Надо что-то сделать. Как-то спровоцировать...

И только он собрался постучать в стену кабины, как почувствовал, что автомобиль съехал с асфальта и начал трястись по грунтовке. «Так, — пронеслось в голове Олега, — ехали мы чуть совсем. Значит, в лес свернули. Не в город едет, сволочь! И провоцировать не надо! Где же Дэн? Надеюсь, он следит за машиной. А вдруг нет? Чёрт! Ну, здесь, в фургоне, положим, он меня убивать не будет — отмывать потом. Значит, выведет наружу. А там надо уже быстро ориентироваться. Попробуй тут! После вчерашнего хрен сориентируешься...»

Автомобиль остановился. Хлопнула водительская дверь. Затем распахнулись кузовные двери.

— Выходи давай, — сказал водитель. — Приехали.

— Что-то быстро мы до города долетели, командир! — с сомнением сказал Олег.

— Как надо, так и долетели. Вылазь! Больше повторять не буду.

— А чой-то тут? Лес что ли? Не, я пешком до города не пойду. Тебе сказали в город везти, ты и вези. Не буду я выходить.

Водитель вытащил пистолет и направил на Олега:

— Вылазь, падла!

— Ладно-ладно! Я понял. Пойду пешком... Ой, у меня шнурок развязался. Щас, завяжу, — наклонился Олег. — Одну секунду, командир.

— Б.., сука! Здесь завяжешь.

Водитель запрыгнул в кузов, чтобы вытянуть Родионова наружу, и в этот момент Олег кинулся на него всем своим весом, уткнувшись головой в живот. Оба, сцепившись, вывалились из машины в дорожную пыль. Пистолет отлетел в сторону.

Пока водитель приходил в себя от падения, Олег высвободил правую руку, приподнялся и врезал ему в челюсть. И тут же получил удар под рёбра с двух сторон. В глазах потемнело от боли — вчерашняя стычка не прошла даром. Водитель скинул Олега с себя и принялся искать пистолет.

Вдруг раздалось тихое жужжание, и прямо перед водителем, осветив ему лицо фонарём, завис небольшой дрон. Тот на секунду опешил, огляделся по сторонам и бросился к кабине фургона.

Но не успел — с обеих концов дороги зажглись автомобильные фары, осветив и фургон, и водителя, замершего у раскрытой двери, и сидящего на траве Олега. Из подъехавших машин выскочили люди:

— Полиция! Мордой в землю!

Водитель лёг на дорогу, а подбежавшие оперативники надели на него наручники.

К Олегу подошёл Денис и сел рядом. Толкнул его плечом:

— Ну как? Живой?

— Живой.

— Нехило они с тобой вчера обошлись.

— Успокаивает только, что не зря.

— Не зря — будь спокоен.

— Что дальше?

— Сейчас в фургон к этому олуху загрузятся четыре оперативника, и повезёт он их обратно на ферму. Система его распознает, двери не заблокирует. Ребята возьмут под контроль здание и дождутся приезда руководства. А там уже и мы подъедем всем кортежем. Дим, — крикнул Денис одному из оперов, — ну что он там? Сотрудничает?

— А куда он денется! — ответил тот.

— Сколько там охраны, сказал?

— Двое на севере, один на юге. И ещё техник в придачу.

— Отлично! Давайте, не задерживайтесь. А ты поднимайся, — обратился Денис к Олегу. — Пойдём снимем грим, приведём тебя в порядок. Я тебе одежду привёз.

— Спасибо. А оборудование?

— А как же! Очки, камера, дроны — всё тут. Пока будем здесь сидеть, ты их запрограммируешь как раз. Ребята там охранную систему отрубят, так что их не собьют.

Около половины десятого Денис получил сообщение от своих оперативников, что сотрудники фермы приехали. Все погрузились в автомобили и тронулись в путь.

У входных дверей их ждал полицейский, переодетый в форму охранника фермы. Он запустил всю группу внутрь и повёл сразу к управляющему.

— Сообщите всем работникам, — давал на ходу указания Денис, — чтобы собрались у главного здания фермы. Пока ничего больше не говорите. Как начнут подходить, раскрывайте ворота, и пусть СОБРовцы работают. Добровольцы начнут разбегаться, но постарайтесь никого не упустить. Дронов с электрошоковыми пулями хватит?

— Должно хватить, — ответил один из полицейских.

— Идите тогда — начинайте.

Управляющий под присмотром оперативника сидел в кабинете с наручниками на запястьях.

— Так, что тут у нас? — ни к кому не обращаясь, сказал Печерников, входя в раскрывшуюся дверь. — Прекрасно! Сколько ещё людей в администрации?

— Ещё трое, — ответил управляющий дрогнувшим голосом.

— Все тут? — обратился Денис к коллегам.

— Все. Мы их в один кабинет согнали.

— По-тихому взяли? Не забыли глушилки включить?

— Вроде нет, — ответил оперативник. — В первый раз что ли? Технику всю сразу изъяли. А у этого киберленсы стоят. Гарнитура — вот. Я её вырубил.

— Значит так, — начал Печерников, обращаясь к управляющему, — компьютер у тебя здесь есть? Ни за что не поверю, что ты всё через киберленсы делаешь.

— Есть, — ответил тот. — В столе, в ящике.

Он приложил безымянный палец к панели ящика, и тот мягко выдвинулся. Управляющий вынул мягкую клавиатуру, развернул и включил. Над ней возник голографический дисплей.

— Что вы хотите увидеть?

— Данные по ферме, по работникам где?

— Всё у администраторов. У меня здесь инфонакопителей нет.

— А в сеть главного офиса можешь войти?

— Я не могу... — испугался управляющий.

— Не можешь или не хочешь?

— Поймите — они же не простят...

— Сначала я тебе не прощу, — наклонился к нему Денис. — А потом они все не простят, — указал он рукой на оперативников. — Хочешь?

— Но как же?..

— Давай.

Управляющий дрожащими руками произвёл несколько манипуляций на дисплее, набрал код, потом другой.

— Я вошёл.

— Ищи информацию по финансированию и сотрудничеству со сторонними организациями. Всё такого рода. Договоры, платёжки... И скидывай сюда, — Денис положил рядом с компьютером флэшку.

— И сюда, — подошёл Олег и положил рядом свою флэшку.

Денис, нахмурившись, посмотрел на него.

— Дэн, — попросил Олег.

— И сюда, — вздохнув, повторил Печерников.

Пока управляющий искал документы, Олег спустился на улицу. Ворота в ограде фермы были раскрыты настежь, рядом стояли два автобуса СОБРа. Олег парой движений перед смартглассом раскрыл картинки, передаваемые его дронами: во дворе техник уже снимал браслеты с рабочих, выстраивающихся в очередь, СОБРовцы сбивали в кучу задержанных добровольцев и тащили с полей в бессознательном состоянии тех, кто пытался скрыться от полицейских дронов.

Родионов пересёк дорогу и вошёл во двор фермы. Проходя мимо освобождённых работников, высматривал знакомые лица. Заметив Георгия, приблизился к нему:

— Жора, как ты?

— Мы знакомы? — нахмурился тот.

— Это я — Валентин.

— Валя?! — удивился Жора. — Тебя не узнать... Совсем другой... Ты мент что-ли? Под прикрытием тут был?

— Нет, — улыбнулся Олег. — Я журналист. Репортаж делаю. Но вместе с полицией, да.

— И что, ради репортажа ты вот это всё терпел?! Мужик!

Жора схватил правую руку Олега и крепко сжал.

— Ну не только ради репортажа, — ответил Родионов. — Я хотел этих рабовладельцев посадить.

— Туда им и дорога! Ну и шороху ты тут навёл!

— Тебе есть, куда податься?

— Не пропаду, Валь, — заверил Жора. — Не беспокойся. Спасибо тебе!

Олег двинулся дальше вдоль очереди, снимая голокамерой и работников с браслетами, и добровольцев в наручниках под охраной СОБРовцев. Вдруг его кто-то дёрнул за рукав. Олег обернулся и повстречался взглядом с Михалычем.

— Валентин? — спросил тот. — Я видел, ты говорил с Георгием.

— Да, это я.

— Ну что, победил? Радуешься теперь? А чему радоваться, я тебя спрашиваю?

— Как чему? Вы свободны, — ответил Олег. — Сможете жить по-человечески.

— А оно нам надо, ты подумал? Куда мы пойдём? В ночлежку? Там нас трёхразовым питанием и чистой одеждой не обеспечат. А куда нас таких на работу возьмут?

— Я понимаю, Михалыч, — будет трудно. Но этих тварей надо было посадить. Они десятки людей держали в рабстве, пытали, убивали, наконец!

— Много убили-то?

— Нашли троих.

— Троих, — цыкнул Михалыч. — А нас здесь сколько? А сколько подохнет за следующие полгода? Скоро зима, Валя. Может, ты нам дашь всё то, что мы здесь имели? Ты спасёшь от морозов и голода? Нет? Не можешь? Так-то. Десятки смертей будут на твоей совести, Валя. Всю жизнь они на тебе будут висеть. Понял? Всю жизнь... Молчишь? Ну и х.. с тобой! Всё. Я с тобой больше говорить не хочу.

Михалыч развернулся и зашагал к концу очереди. Люди подвинулись, занимая его место. Никто не подал и вида, что слышал их разговор, никто даже не взглянул на Олега. Все будто бы его не замечали. Из ступора его вывел запрос Дениса о местоположении. «Да пошёл ты!» — мысленно выругался Родионов в адрес Михалыча, отправил Печерникову координаты и, нахмурившись, направился к воротам.

Вдали на дороге уже показались автобусы из Нижнего, спешащие сюда за работниками фермы. Из административного здания вышел Денис и помахал Олегу.

— Всё, — сказал он, — вот твоя флэшка. И не благодари. Я ничего не знаю и ничего не видел. Ты сам добыл эту информацию. Понял?

— Понял.

— Что хмурый такой? Соберись — мы молодцы! — расплылся в улыбке Денис. — Давай в машину. Сейчас ребята спустятся — поедем в головной офис. Ты там сразу и показания дашь: что ты там делал, куда ходил и так далее.

— А этих, — кивнул головой в сторону полей Олег, — куда?

— В распределитель для бездомных. Там их осмотрят, установят личность. У кого есть жильё, отпустят. Остальных в ночлежку отвезут. А добровольцев в полицию — у них другая праздничная программа, — усмехнулся Печерников. — Созывай своих дронов, и поехали.

Когда приятели закончили все дела в офисе «Совы», было уже около пяти часов вечера. Печерников подвёз Родионова в Нижний-Сити, где они зашли пообедать в один из местных ресторанчиков. До этого перекусить им удалось лишь ближе к полудню — по пути с фермы съели по паре пирожков с картошкой.

— Ну что? — начал Денис, поднимая стакан с апельсиновым соком. — Отметим? Такое дело сделали! Жаль, мне в управление ещё возвращаться — алкоголь нельзя.

Олег звякнул своим стаканом о его, пригубил и поставил на стол.

— Что ты сегодня весь день какой-то... я не знаю? — спросил Печерников. — Синяки болят? Наш доктор тебе не угодил? Давай я тебя в больницу отвезу.

— Дэн, — пропустил мимо ушей его вопросы Родионов, — правильно ли мы поступили?.. Погоди. Умом-то я понимаю, что они все — преступники, что их надо было посадить. Но при этом мы лишили кучу людей приемлемых условий жизни. Пусть им не платили за работу, зато давали жильё и еду. А сейчас они снова попадут на улицу, будут вынуждены побираться, станут жить в грязи и голодать.

— Есть же ночлежки! Пусть там ночуют. Там тебе и душ, и еда. Не всем, конечно, мест хватает, питание не очень и не так много. Но выжить можно.

— Если сильно постараться...

— Да, везде надо трудиться. А как же! Зато они смогут найти работу, за которую им заплатят.

— Много ли такой работы, куда бездомных берут, а, Дэн? Вот куда им идти?

— Откуда я знаю?! — воскликнул Денис. — Что я, в комитете по делам бездомных работаю? Иди туда и спроси. Не парь мне мозг! Моё дело — преступников сажать. Их дело — одяжками заниматься. Твоё — фильмы снимать. И пусть каждый делает то, что должен. Если обо всём на свете беспокоиться, можно пойти прям сразу и повеситься. Охренеть! — всплеснул руками Денис. — Поешь сейчас и иди выспись как следует. Когда голова болеть перестанет — и мысли в правильную сторону потекут.

— Пока они у меня только в эту сторону текут.

— Б..! Тогда давай бросай на хрен свои камеры и иди волонтёром в ночлежку или в столовку для бездомных. А что? — хмыкнул Денис. — Твой Максик деньжат стрижёт нормально — без проблем тебя обеспечит. А ты будешь там похлёбку разливать мужикам в вонючих лохмотьях. Через пару дней сам провоняешь — все от тебя шарахаться будут. Слабо? Давай! Раз тебя так их проблемы занимают.

Олег, повернувшись к окну, молчал.

— Ну всё! — заключил Денис. — Закрыли тему. Вон как раз наш обед едет. Только смотри — я должен быть первым зрителем твоего фильма. Ну, после Макса, конечно. Договорились?

— Договорились, — ответил Олег, принимая от робота-официанта тарелку с рассольником.