Савва ждал уже пятнадцать минут, а Трофим Сергеевич всё не приходил. Солнце светило ярко, отражаясь от снега, и заставляло щуриться. Мороз стоял крепкий. Васильев, укутав лицо шарфом и переминаясь с ноги на ногу, ходил вдоль скамейки по боковой дорожке скверика за кинотеатром «Спартак».
Наконец, профессор в сером пальто и меховой шапке появился на противоположной стороне дороги, торопливо пересёк её по переходу и, осмотревшись вокруг, подошёл к Савве:
— Замёрзли, молодой человек?
— Ничего, Трофим Сергеевич.
— Давайте сядем. Рассказывайте, Савва, что с книгами?
— Всё в порядке — отвезли в деревню. Там с ними Данила остался.
— Это хорошо, — облегчённо вздохнул Нелюбов. — В университете вчера библиотеку вывозили. Был скандал, и, конечно, во всём обвинили меня. В первый отдел вызывали, расспрашивали.
— И что?
— Да ничего. Не знаю, не был, не видел. Но, думаю, так просто они это не оставят: в деканате говорят, увольнение мне на днях готовят. Вот такие дела, господин Васильев.
— А больше ни о чём не говорят? — забеспокоился Савва. — Вы о судах новость слышали?
— Да, слышал. Сейчас все готовятся к худшему. Директор музея Крамского тоже много чего из экспозиции вывез. И даже книги свои домашние. Потому что ходят слухи о предстоящих обысках. И если что найдут, будут привлекать,
— Так вам тоже надо всё вывозить, Трофим Сергеевич. И поскорее. Я помогу, если надо.
— Спасибо, Савва. Буду вам очень благодарен, если вы снова задействуете свой автомобиль. — Профессор понизил голос: — Книги повезём завтра вечером в Алексеевку — там у племянника гараж пустой. Племянник верующий, но далёк от фанатизма и всё понимает. В общем, не сдаст. Я в нём уверен.
— Понятно. Вы позвоните тогда, когда надо будет приехать, хорошо?
— Хорошо. И вот ещё что, — добавил Нелюбов, раскрывая портфель. — Мы с вами, молодой человек, здесь встречались вот за этим.
Он протянул Савве старую потрёпанную книгу Симона Шноля «Герои и злодеи российской науки».
— Книга не криминальная, — усмехнулся профессор. — Биографии известных учёных. Вы просили, и я принёс. Понятно?
— Понятно.
— Ну, держите. А я пойду. — Трофим Сергеевич улыбнулся: — Засиделись — так и примёрзнуть к скамейке недолго.
Они поднялись.
— До свидания, Савва.
— До завтра, — ответил Васильев вслед удалявшемуся профессору.
Не успел Савва дойти до арки, ведущей на улицу Кардашова к Кольцовскому скверу, как сзади его кто-то схватил за воротник и резко дёрнул в сторону. Через секунду он оказался прижатым спиной к стенке лицом к лицу с Андреем в форме дружинника, с дубинкой и пистолетом на поясе.
— О чём с ним говорили? — твёрдо спросил Коржаков.
— Ты охренел?! — воскликнул Савва и повернулся, намереваясь уйти. Андрей схватил его за грудки и кинул обратно к стене:
— Стоять! Что он тебе передал?
Коржаков выхватил из рук Васильева книгу, прочитал название, пролистал, потряс в раскрытом виде и бросил в сугроб. Савва дёрнулся поднять книгу, но дружинник носком ботинка отбросил её подальше и ткнул допрашиваемого кулаком в грудь:
— Ты не понял вопроса? О чём говорили?
— Да книгу он мне принёс. Вот эту... Ты что прикопался? Делать нечего?
— Может, он тебе и остальные книги из библиотеки отдал, а? Это ж он их спрятал, дураку ясно. Но один-то не мог — явно кто-то помогал. А мы уже всех, кого могли, потрясли. Ты остался да Данилка. Ну что, помогал книги прятать?
— Какие нахрен книги?! Ты думаешь, у нас тут что — подпольная организация? Совсем уже? Дай пройти...
— Б..! Ты по-хорошему не понимаешь? — взвился Андрей. — С атеистами связался — отвечай за все их дела теперь, ясно? Лучше сразу признайся — потом хуже будет, когда сам всё узнаю.
— Да в чём тебе признаваться?! — закричал Савва. — И вообще, какого хрена я должен перед тобой отчитываться?
— Где книги, Савка? — процедил Коржаков. — Отвечай.
— Почитать захотелось? Вон одна лежит — возьми... — Васильев махнул рукой в сторону сугроба и тут же получил удар под дых. А через мгновение уже повалился в снег с разбитым носом.
Сквозь слёзы и боль Савва увидел склонившегося над ним Андрея. Тот расстегнул ему куртку, нащупал под одеждой нательный крестик и сорвал его:
— Тебе уже не нужно. Я буду следить за тобой: если что — ты меня знаешь.
Коржаков распрямился, легонько пнул Васильева в бедро и скрылся в арке.
Савва уже более получаса колесил по улицам и дворам города: проверял, нет ли слежки. Был поздний вечер среды, улицы по большей части пустовали, и «хвост» был бы хорошо заметен. Взглянув на часы, Васильев понял, что пора, и поехал напрямую к дому профессора.
Тот уже ждал студента у подъезда.
— Вы пунктуальны, молодой человек, — обрадовался Трофим Сергеевич. — А что у вас с лицом? — озадачился он, увидев синие круги под глазами Саввы.
— Да так, — отмахнулся Васильев. — Ничего страшного. Пройдёт. Где книги?
— На верху, все упакованы и перевязаны. Пойдёмте.
Вся операция прошла без приключений. Забив коробками и связками книг чулан в доме профессорского племянника, Савва попрощался и вышел на улицу к машине. За ним поспешил Нелюбов.
— Савва, спасибо ещё раз. Ваша помощь бесценна.
— Да что уж, Трофим Сергеевич. Я по-другому не мог.
— Послушайте, я сегодня говорил с моим хорошим приятелем — заместителем директора ботанического сада, Дмитрием Андреевичем Улитко. Все понимают, что после упразднения моей кафедры, ставки поделятся между остальными. Так вот, в ботсаду появится вакансия лаборанта, и я просил взять на неё вас, молодой человек, — Нелюбов положил руку на плечо Саввы, пресекая его возражения. — Деньги маленькие — это ясно. Но, во-первых, вам надо окончить университет, и ботаника сейчас — это беспроигрышный вариант. А во-вторых, работникам ботсада предоставляется комната в гостевом домике прямо на территории. Поразмышляйте — возможно, вам будет лучше жить отдельно от родителей? И в-третьих, там все — «наши» люди «под прикрытием», — подмигнул профессор, — то есть крещёные, но не фанатики и понимающие что к чему. Так что смотрите, Савва: в пятницу Дима вас ждёт в два часа. Обязательно приходите и поговорите с ним, хорошо?
— Хорошо, Трофим Сергеевич. Спасибо вам.
— Ну, езжайте, езжайте. Даниле от меня передавайте благодарности.